Буратино

Деревянная игрушка

У нас ВЫГОДНЫЕ УСЛОВИЯ для оптовиков и БЫСТРАЯ ДОСТАВКА, так как производство находится в России. Мы делаем игрушки из НАТУРАЛЬНЫХ МАТЕРИАЛОВ по САМЫМ ПОПУЛЯРНЫМ ЛИЦЕНЗИЯМ.

С НАМИ УЖЕ РАБОТАЮТ:

ВЫГОДНЫЕ УСЛОВИЯ

БЫСТРАЯ ДОСТАВКА

ПРОИЗВОДСТВО В РОССИИ

НАТУРАЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Заказать ПРАЙС-ЛИСТ

4 + 6 =

История Буратино

Переделал и обработал Алексей Толстой

 

Когда в середине 19-го века Карло Лоренцини садился писать сказку про озорного мальчика, сделанного из полена, он о многом явно не догадывался. Не подозревал Лоренцини, более известный под своим литературным псевдонимом Коллоди, что у его творения будет так много поклонников. Даже почти 150 лет спустя, как первая публикация о Пиноккио увидела свет. Не ожидал итальянец, что история про Пиноккио станет одной из самых любимых детских сказок. И уж чего Коллоди точно не мог предположить, так это появления у Пиноккио брата-близнеца в России.

История создания Буратино началась, правда, вовсе не в России, а в Германии.  В 20-х годах 20 века в Берлине вышла сказка Коллоди, переведенная на русский язык. На титульной странице русской версии было написано: «Перевод с итальянского Нины Петровской. Переделал и обработал Алексей Толстой». Алексей Николаевич решил создать собственную историю о деревянном мальчике, взяв за основу произведение итальянского писателя. В предисловии к своей книге, озаглавленной «Золотой ключик или приключения Буратино», Толстой пишет, что читал версию Коллоди в детстве и «придумывал такие приключения, каких в книге и не было». 

Но на самом деле это не так. Судя по всему, Толстой был уже взрослым человеком, когда познакомился с Пиноккио. Итальянским он не владел, а русские переводы сказки Карло Коллоди стали выходить примерно с 1906-го года, когда Толстому шел двадцать четвертый год. Более вероятной выглядит другая версия. По ней Толстой, создавая Буратино, просто описывал самого себя в детстве — непоседливого, любопытного и озорного мальчишку, относящегося к общепринятым правилам и нормам с некоторым пренебрежением. 

С некоторым пренебрежением отнесся Толстой и к оригиналу сказки, которую решил переписать. Между Буратино и Пиноккио довольно много отличий. Например, нос Буратино не становится длиннее, когда кукла говорит неправду. Нарисованный очаг в каморке Джепетто так и остается просто деталью, зарисовкой в повествовании. А у Толстого за тем холстом находится потайная дверь, которую Буратино откроет золотым ключиком. Алексей Николаевич как бы заглядывает вместе с читателями за эту дверь — и так рождается новая история.

Впрочем, разница между российской и итальянской версиями сказки на самом деле намного глубже и многообразнее. И не ограничивается длиной носа главного героя. Даже сюжет двух историй совпадает очень недолго — до встречи главного героя с котом Базилио и лисой Алисой. Например, в нашем варианте некоторые герои названы иначе, чем у Коллоди (Манджафоко стал Карабасом-Барабасом, Джепетто — папой Карло, а пудель Медоро превратился в Артемона).

Но и цель сказки Толстой видел, кажется, несколько иначе. Его история не в пример добрее, но при этом не столь нравоучительная. В книге про Пиноккио есть жестокие сцены, вспомните хотя бы, как сорванец запустил молотком в бедолагу-сверчка или откусил лапу Коту (который в свою очередь убил дрозда). У Лоренцини страдала и сама кукла, когда лишилась ног, которые сгорели в жаровне. У Толстого образ Буратино хоть и тоже далек от идеального, но все жертвы в книге происходят не по его вине. Главное же отличие в следующем. Коллоди в каждом эпизоде как бы учит читателя — не делай плохо, а то вот как будет. Деньги отберут, родителей подставишь, ай-яй-яй, и вообще, Пиноккио, будь человеком. Идея «человечности» — сквозная для произведения итальянского автора. И именно поэтому главная награда, к которой приходит Пиноккио в конце — перевоплощение в настоящего живого мальчика. Толстой, наделяя Буратино качествами самого себя юных лет, не считает нужным поучать. Да, его Буратино — сорванец, иногда и хамоватый, но у него доброе сердце. Да, он может быть жесток, но это не в его натуре. Нам как бы говорят — даже обладая не идеальным, а порой и откровенно скверным характером, можно оставаться хорошим человеком, оставаться собой. И никогда нельзя переставать мечтать.